заметно прибавил, — куда как правильно! Как отписываться будем, ума не приложу.

— Я на себя все возьму, — пообещал Сергей.

— Молчи уж, пионер, — оборвал Станислав, — полное беззаконие…

— Тут налево, — прервал Зубков, — и еще пятьсот где-то метров.

Поселок Круглино являл непривычное зрелище: на опушке густого леса выстроились в два ряда дома, среди которых виднелись и избушки, и новехонькие коттеджи, и развалины, совершенно очевидно остатки какой-то дореволюционной усадьбы. При этом царила полная тишина, как если бы никого в поселке не было. Имели место: колодец, пожарный пруд, большая помойка, свежесрубленная часовня — и, наконец, веселенькая избушка, утопающая в цветах и жасминах, с вывесками «Библиотека» и «Почта». В палисаднике, уничтожая сорняки, копалась небольшая женщина в фартуке и длинных перчатках. Увидев прибывших, она легко разогнулась и вежливо спросила:

— Чем могу, господа?

«Что за терминология у них — не поймешь, в каком ты веке». Гуров учтиво поздоровался и сообщил, что хотелось бы на почту.

— Да? — таким же манером переспросила она. — Что ж, прошу.

Открыв общую дверь, она пригласила в крыло направо. Помещение почты было небольшим, но все необходимое присутствует, и — вот везенье — блок с абонентскими ящиками расположен обособленно. Оценив ситуацию и незаметно кивнув, Станислав взял быка за рога:

— Мне надо оформить подписку. На «Мурзилку».

— Очаровательно! — обрадовалась женщина. — Прямо вот так! Зачем же вам тратиться? Если желаете, в библиотеке полная подшивка.

— Вы тут и за библиотекаря, и за почтмейстера?

— Нас тут немного, — пояснила она, — видите сами, от поселка только название. Старики уже все ушли, а молодые только как дачники наезжают…

Поддерживая непринужденную светскую беседу, Станислав маневрировал так, чтобы своей корпулентной фигурой преградить обзор. Милая женщина, выслушивая комплименты, уважительные и в меру рискованные, то и дело опускала голову, розовея ушами, и в итоге из-за своей перегородки не могла видеть эволюций Зубкова. Он же, найдя нужную ячейку, достал ничем не примечательный пакет, размерами не превышающий школьную тетрадку.

— Есть, — доложил он быстро, тихо, Лев Иванович, закашлявшись, приблизился к перегородке и включился в разговор, давая участковому возможность запереть ячейку.

«Как бы он не натворил что, а то взлетим тут на воздух. Знать бы, то ли это, что предполагалось? Вот будет номер, если старик Маркович какую-нибудь книжку по краеведению заложил…»

Деликатно закруглив разговор и сердечно попрощавшись, покинули приветливую хозяйку и помещение — во дворе же первое, что бросилось в глаза: Зубков, бестрепетно вскрывающий ножом пакет.

Крячко возопил:

— Сдурел совсем! Убери руки!

— Да ничего, не впервой, — утешил тот, продолжая манипуляции, — если не рвануло, пока Маркович сюда тащился, так и не того… вот оно.

И показал упакованную в полиэтиленовый пакет тонкую пластинку, наподобие пластилина.

Глава 18

— Да что же это творится-то, господи, — пробормотала супруга, — что ты, в самом деле, городишь?! Посреди чиста поля стоит поселок, старичок-краевед заносит, сдает на почту какую-то супербомбу.

— Вовсе не бомба, — уточнил Лев Иванович, — не более чем взрывчатое вещество. Нужен как минимум детонатор.

— Все, все, прекрати. Жуть какая. Позволь узнать все-таки, что же, краевед Андрей Маркович ушел без вопросов?

— Понимаю твое негодование, — помолчав, покаялся он, — конечно, как честная гражданка и налогоплательщица, ты вправе предъявить претензии: на каком основании был выпущен из рук фактически соучастник?

— Я полагала просто разругаться, но, если ты так настаиваешь, просвети.

— Не боясь показаться циником, отвечу просто, моя дорогая супруга: из соображений чистой целесообразности. Во-первых, маловато чести сражаться со стариком, отбиваясь от разгневанной общественности, во-вторых, я склонен был согласиться с ушлым Зубковым. Старик — это важно, но куда важнее отыскать того, кто вслепую его использует…

— Вот и я говорю: составь для меня реестрик надлежащего поведения офицера российской полиции, — подхватила Мария, — страсть как интересно.

— Оправдываться я не собираюсь, предупреждаю сразу, — вежливо ответил супруг, — ну и, в-третьих, мы предприняли-таки шаги, которые были обязаны предпринять…

— Неужели?

— Да. Пусть и не сразу.

И, вздохнув, признал: и не совсем добровольно.

…Развернувшись, они держали путь обратно к бетонке, и Крячко ворчал:

— Дурной аппендикс, к чему дорога, которая ведет в никуда? В никуда же, ты, дружелюбный абориген?

— В точности так, — подтвердил Зубков, — упирается в залив водохранилища, километрах в тридцати от МКАД.

— И все-таки приятно тут, спокойно…

Станислав не договорил: на абсолютно пустынную только что дорогу и невесть откуда вылетел черный «Фольксваген» с триколором на обоих бортах. На опасной скорости обогнав по встречной полосе и отдалившись, он резко развернулся, перекрыв путь, сверкая красно-синими проблесковыми маяками.

— Приехали, — констатировал Крячко очевидное, — сейчас нас будут вязать.

— Это чего, прям ФСБ? — осведомился Сергей.

— Самая настоящая. Без примесей, — заверил Гуров, — веди себя смирно. И главное, молчи.

— Смотри-ка, как осмелели, — буркнул Станислав, — только-только ж руки им развязали, машины досматривать…

— И ты, господин полковник, яви милость, не выступай, — прервал коллега, — это ж у нас на руках взрывчатка, не у них…

Из автомобиля между тем приказали по громкой связи:

— Всем выйти из машины, руки за голову.

«Попробовали бы они так повыступать неделю назад, — думал Лев Иванович, безропотно подчиняясь, — а теперь дорвались до погонь-задержаний, любого чиха, проведенного как оперданные, достаточно вот для такого… красивого! Откуда ж узнали, хотелось бы понять?»

Как раз эта тайна разъяснилась быстро: вслед за фээсбэшниками с заднего пассажирского сиденья показался старик Маркович, донельзя довольный.

«Сказочно кислое дело, — подумал Гуров не без удовлетворения, — сработано чисто. Теперь как бы растолковать…»

По счастью, и на этот раз фортуна была к сыщикам благосклонна. Один из оперативников, вглядевшись, аж присвистнул, спустил с лица маску:

— Лев Иванович? Станислав Васильевич? Вы тут какими судьбами?

— Да бегаем друг за другом, как маленькие идиоты, а воз и ныне там. — Крячко, опустив руки, свирепо вперил в Зубкова убийственный взгляд.

На него смотреть было в меру больно, он только и лепетал:

— Я ж не знал… я ж как лучше хотел, чтобы быстрее.

— Утопить бы тебя, да вода далеко, а свидетели близко.

— Все хорошо, — примирительно заметил Гуров, — мы-то тоже с тобой не ангелы.

— Мы другое дело, нам можно, — уверенно заявил Крячко, — а вот с него, с этого…

— Станислав Васильевич.

— Ладно, ладно. Молчу.

Хорошо все-таки иметь запоминающуюся внешность и незапятнанную репутацию. По крайней мере, майору Гришину этого оказалось достаточно, чтобы растолковать приключеньице юмористически:

— Мы, стало быть, контрольную закупку проводим, с привлечением сознательного населения, а тут вот какой улов.

— Вы, молодые люди, в следующий раз поосторожнее, — подал голос Маркович, безмятежно наблюдавший за всем этим действом, — разве можно было купиться на такую простенькую комбинацию?

— Зачем вы так о себе, не такая уж она простенькая, — двусмысленно польстил Станислав, хотя по всему было видно, что страсть как ему охота